В конце туннеля яркий свет слепой звезды,
Подошвы на сухой листве оставят следы,
Еще под кожей бьётся пульс и надо жить,
Я больше может не вернусь, а может... я с тобой останусь.
Утро было тихое, ещё не шумели моторы, проезжающих по улицам машин, а город был окутан тьмой, которая начинала уже постепенно отступать, давая дорогу первым игривым лучам нового дня. Мне не спалось, кровать напоминала место схватки, где я отчаянно проигрывала бессоннице практически в сухую, от расстройства захотелось на волю, чтобы заполонить лёгкие как можно большим объёмом воздуха для полного успокоения. Гулять в такое раннее время казалось несколько безумным, что я ограничилась лишь распахнутым настежь окном, в котором незамедлительно показалась моя голова. Ветер был порывистым – теплоё дыхание мира, неспешное и лениво трепещее мои локоны в юго-восточном направлении, в нём так и чувствовался запах свободы, свобода, которая начала переполнять и меня, и срочно нужно было с кем-то поделиться своими эмоциями на этот счёт. Но как много таких же, как и я, не спящих в это утро? Вопрос, так и оставшийся без ответа, просто завис в воздухе, и потревожил хрупкую гармонию этого утра. Тишина била по барабанным перепонкам так сильно, что складывалось ощущение, что соседи врубили музыку на полную катушку и веселятся за стенкой, но за стенкой всё та же мёртвая тишина. В такие моменты ты погружаешься в глубокий омут мыслей, отключаешься от реальности как компьютер от электропитания, обесточенная пьёшь надцатую кружку чая и кружишь по давно известному маршруту в закоулках своего мозга. Я могла бы так просидеть достаточно долго, но моё уединение прервал резкий и прерывистый дверной звонок, заставивший меня подскочить на стуле и уронить на пол кружку, которая в ту же секунду превратилась в гору осколков, разлетевшихся во всех направлениях. От досады, прикусив губу до металлического привкуса крови, я с огромной осторожностью собрала их воедино, звонок всё так же надрывался, тем самым давая понять, что я кому-то жизненно необходима и он готов звонить до потери пульса. В дверном глазке обрисовался силуэт моего соседа напротив, с которым у нас были неплохие дружеские отношения, поэтому я без раздумий распахнула дверь и с улыбкой на лице поприветствовала его. Обычно спокойный с уверенными движениями молодой парень сейчас был так не похож на себя, выглядел как не спавший несколько суток безумец, его слова никак не могли сложиться в единое простое предложение с предельно ясным смыслом, тут уж я действительно испугалась за него, в моей голове прокручивалось тысячи вариантов, которые могли довести его до такого состояния. Поспешив на кухню, чтобы поставить в который раз за это утро чайник, дабы как-то занять себя перед важным разговором, о котором он несвязно бормотал и хватал меня за руки, прерывая всяческие мои попытки оставить его в коридоре одного. Я ждала, что сосед последует за мной, но никаких шагов по паркету не было слышно, только тишина, в которой как будто бы затаился опасный зверь, мой слух обострился до предела, пытаясь по звуку определить его местонахождение. Меня пробила мелкая дрожь от ветра, носившегося по квартире, словно хозяина осматривающего свои просторы, дверь так и не была закрыта, другого пути появления сквозняка я не видела. Разворачиваюсь на 180 градусов от плиты, как врезаюсь в каменный столб, укоризненные слова не успевают слететь с моих губ, спустя несколько долгих секунд восстановления сбившегося дыхания, могу осмотреться по сторонам, чтобы понять, что это не какой-нибудь столб, а настоящий человек, громила, амбал в чёрном костюме. Это напоминает мне стандартный сюжет дешевого детективного сериала, сейчас он обязательно скажет мне, чтобы я даже и не думала кричать, коль хочу продолжать жить, радоваться каждому рассвету и улыбкам близких людей, так что можно представить себе моё удивление, когда всё происходит точно так же, как я себе нарисовала в голове. Мне никак не удаётся сдержаться, и я начинаю смеяться в голос, что несомненно обескураживает его и на лице, которое и так не особо обременено интеллектом, появляется ещё более глупое выражение. Всё это так нереально, что происходит здесь и сейчас, больше похоже на дурацкий сон или картину плохого режиссёра, которую мне доводиться посмотреть на вип местах, в первом ряду, поэтому я не воспринимаю всерьёз опасность, которая исходит от этого человека или если хорошо подумать, то я очень сомневаюсь, что он зашёл в гости на чаёк в полном одиночестве как минимум ещё один его дружок должен находиться поблизости. Мои размышления быстро находят себя в реальности, когда на кухне объявляется ещё один мужчина, его цепкий взгляд ничего не оставляет без внимания и потом уже останавливается на мне, тут уж моё сердце находит самый быстрый путь, чтобы оказаться в пятках. Заметно, что он не в самом лучшем расположении духа, а если добавить, что от него волнами расходится ощущения опасности, то можно понять, почему мне резко перехотелось смеяться и желание оказаться за тысячу верст отсюда усилилось. Они молча переглядываются, прекрасно понимая друг друга без каких-либо слов, а затем приступают за работу, обшаривают каждый уголок моей небольшой кухни, не обращая никакого внимание на мои протестующие вопли. Зря только горло надрывала и напрягала голосовые связки, они всё равно всё перевернули вверх дном, внутри была такая опустошённость как будто вместе со всеми шкафчиками и шуфляточками они вывернули и меня наружу. Эти несколько мгновений могли бы стать спасительными для меня, если бы их было только двое, я бы просто убежала, убежала как можно подальше от этого места, не останавливаясь ни на секунды, чтобы передохнуть, унять бешено бьющееся сердце и боль в правом боку, но удача не была сегодня на моей стороне, их было четверо, двое других стояли на выходе из квартиры, отрезая пути к такой желанной свободе. Но вот наконец настал тот момент, когда все их взгляды были устремлены на меня, в какой-нибудь другой ситуации мне польстило бы внимание такого количества мужчин, но только не сейчас, когда совершался набег на мою квартиру. – И таааак, где же они, моя дорогая? Голос одного из них звучит обманчиво ласково, по его сжатым кулакам видно, что он не собираются тут со мной нянчиться и вести светские беседы о природе, погоде или о чём-нибудь ещё столь незначительном. Я бы с радостью помогла ему с ответом, чтобы затем он исчез из моей жизни, стёрся так же легко как карандаш ластиком, как нажатие клавиши делит, как выведение пятен ванишем, но я не имела никакого понятия, о чём он спрашивает. Просто молчала, уставившись в одну точку, рассматривая каждую пылинку на противоположной стене, в тишине сиим господам было неуютно и они приступили к активным действиям, которые заключались в хорошой встряске меня и взятии меня за подбородок и повторении вопроса. Тут уж я не смогла оставаться спокойной, а разошлась не на шутку, совершенно забыв о своём инстинкте самосохранения: - О чём ты вообще спрашиваешь? Слетел с катушек совсем? Ворвался в мою квартиру, после твоего визита тут убирать и убирать нужно! Всё это я выпалила на одном дыхании и яростно начала выхватывать из железной хватки этих амбалов, папа мог бы мной гордиться, я не сдавалась и умудрялась даже лягнуть кого-то, но долго так продолжаться не могло, в конце концов мои руки были крепко зафиксированы за спиной, а всё тело усажено на жёсткий табурет. – Ты и дальше будешь продолжать включать дурочку или всё-таки скажешь, где твой драгоценный муж спрятал наши деньги? Знаешь, очень неприятно, когда твои кровно заработанные просто берут и уводят люди, которым ты доверяешь. Ты понимаешь, меня?- он наклоняется ко мне, слишком близко, что его дыхание обжигает мне шею. Растерянность отразилась в моих глазах, я ничего не знала ни о каких деньгах и не могла представить, что в этом может быть как-то замешен Оскар, моё сердце кричала о том, что это не может быть правдой, а рассудок отрезвляюще заявлял, что я не знаю его хорошо, чтобы судить о таких вещах и может стоить прислушаться к этому господину, который и появился в твоей квартире только благодаря ему и его грязным делишкам. – Оскар?- мой голос звучит потеряно, я не знаю, чему верить, а чему нет, и это всё не укладывается в единую картину, как будто пазлу не хватает ещё каких-то деталей для полного завершения. Его на доли секунд забавляет моя моментальная растерянность, но потом возвращается всё та же озлобленная маска на лице, видимо потерял он слишком много денег, а дело лишь в одних деньгах? Или играет ещё роль то, что его предали? Я не успеваю почувствовать весь спектр удивления, вникнуть в ситуацию, и узнать горечь расстройства, как возле лица оказывается тряпка, пропитанная каким-то веществом, от которого кружится голова, и я проваливаюсь в темноту.